Две биографии и одна судьба

   - Ауфштейн! – хлестнул по бараку плетью окрик немца. – Ауфштейн!

   Солнце только взошло, и окружающий мир дробился на звонкие звуки трелями птиц, но здесь, за колючей проволокой, в щитовом бараке узники концентрационного лагеря торопились соскочить с голых деревянных нар в несколько этажей и быстро выстроиться для утреннего осмотра. Замешательство каралось жестоко…

   Василий Демьянович Лещенко - пенсионер, отработавший долгие годы в «Восточных электрических сетях» буквально с первых дней основания предприятия. Его трудовая биография сродни подвигу мирного времени, но всему предшествовала биография военных лет, врезавшаяся в память этого человека навсегда.

   Василий Демьянович родом с Украины и на наши амурские земли его занесла судьба, взметнувшая однажды вихрем военного лихолетья, словно оторванные зеленые листочки, жизнь 13-летнего мальчишки.

   Моя семья жила перед войной в селе в 25 километрах от Киева, - рассказывает ветеран. – Нас, детей, было трое. Старший брат, окончив 10 классов, приписал себе год и поступил в 1940 году в Краснодарское авиационное училище № 4. Сестра училась в Киевском педагогическом училище. Я же закончил 4 класса экстерном.

   Василий Демьянович, рассказывая об этом эпизоде своей жизни, смеется:

   -Экстерном потому, что в школу тогда принимали с 8 лет, а я увязался за соседскими мальчишками и пришел в первый класс в 7 лет, так как уже свободно читал и писал. С первых дней войны отца забрали в армию, и мы остались вчетвером: дедушка, бабушка, мама и я.

   Немец продвигался быстро и вскоре занял Киев, оккупировав и наше село. В ответ на оккупацию в крае развернулось партизанское движение. В партизаны ушли мои родной и двоюродный дяди, даже вернувшаяся из Киева сестра тоже как-то была связана с партизанами, но погибла при очередной облаве. А такие облавы проводились регулярно, на что партизаны отвечали ответными вылазками.

   И вот в мае 1943 года по селу прокатился слух: надо срочно уходить в лес, предвидится генеральное наступление на партизан. И народ, бросая дома, скот, имущество стал уходить в леса, которых было много вокруг. Ушли и мы с мамой. Во время этой облавы было сожжено семь сел, погибли мои дедушка и бабушка. Немцы сжигали живьем людей в домах, вылавливали их в лесах: одних расстреливали, других угоняли в плен. Через месяц поймали и нас с матерью.

   Пленных отогнали в городок Бровари под Киевом и посадили в подвал, откуда через неделю голодными загнали в товарные вагоны и повезли в Германию. Неделю шел состав, за это время раза два в вагоны забрасывали по несколько кругов брынзы и по несколько булок хлеба.

   Выгнали нас из вагонов уже под Гамбургом числа 7 июля. Так я и мать оказались в концентрационном лагере.

   Уже и не помню, какой номер был у лагеря, мне в тот год еще не исполнилось 13 лет, но хорошо запомнились начальник лагеря, здоровенный немец Мюллер и комендант, бывший моряк, прихрамывающий фашист, ходивший всегда в черных кожаных перчатках и с тяжелой тростью. Провинившегося он улаживал одним ударом на землю.

   Рассказывая о тех двух годах плена, Василий Демьянович вспоминает все до мельчайших подробностей.

   - Немцы использовали каждого как вещь. Нас ежедневно гоняли на работы за пределы лагеря. Город Гамбург и его окрестности, нашу станцию часто бомбили английские самолеты. После каждой бомбардировки узников гнали восстанавливать железнодорожные пути, разбирать завалы, ремонтировать дороги. Труд был адским, ко всему плохо кормили. Утром, например, давали грамм 500 свекольного хлеба, из которого, если сжать в кулаке, текла вода. Грамм 20 маргарина и с половину литра кипятка. В обед не кормили вовсе, а на ужин – черпак похлебки из брюквы, которая росла тут же на поле, за лагерем. Выживали лишь потому, что во время работы на станции отыскивали разбросанные взрывами при бомбежке консервы, эрзацхлеб, что-то еще съестное.

   Охраняли нас во время таких работ жандармы. Одни смотрели сквозь пальцы на то, что мы помимо всего ищем съестное, другие жестоко за это наказывали. Однажды для устрашения всю группу узников, работавшую на станции, выстроили и расстреляли каждого десятого. Десятым оказался и я, но немец, ведущий счет, видимо пожалел меня, еще мальчишку, сдвинул в сторону, а на мое место поставил взрослого.

   Дважды у нас, детей, в лагере брали кровь. Выкачивали из каждого сколько было можно, так что как я возвращался и не помню, так был обессилен. Перед каждым забором крови нас кормили манной кашей и поили молоком: германским солдатам на фронте нужна была хорошая кровь. Тех из детей, кого вовсе после этого покидали силы, сжигали в постоянно работающем крематории.

   В первых числах мая 1945 года по лагерю прошел слух, что его хотят взорвать. И уничтожили бы, но англичане наступали быстро, и в одну из ночей все охрана лагеря сбежала.

   Освободили узников союзники СССР и через несколько месяцев Василий и его мать вернулись в родное село, сожженное оккупантами дотла. Вернулся инвалидом 1-й группы в феврале 1945 года и отец. Брат же Петр, тяжело раненный в одном из воздушных боев, после госпиталя возвращаться на пепелище не стал, а уехал к родственникам на Дальний Восток. Весной 1946 года к нему, в Райчихинск, перебралась и семья Лещенко.

   В Райчихинске Василий Лещенко продолжил обучение в вечерней школе, работал в энергоуправлении Сорокинского разреза. Потом поступил в Томский политехнический институт и, окончив его, получил направление в комбинат «Дальвостуголь» на разрез «Северо-Восточный» в качестве помощника механика. После работал главным энергетиком, главным механиком на Бурейском каменном карьере. Как коммуниста его направили работать в городской комитет партии инструктором производственного отдела, спустя несколько месяцев он его и возглавил. Но когда в 1965 году создались Восточные электрические сети, перешел трудиться в них. Два года он отработал в этой организации парторгом, 10 лет – начальником производственного отдела, лет 7 – начальником службы подстанций, старшим инженером-инспектором по технической эксплуатации сетей и подстанций, последнее время – старшим инженером по технике безопасности. С этой должности Василий Демьянович Лещенко и ушел на заслуженный отдых.

   - В преддверии Дня Победы я желаю всем ветеранам труда, участникам войны самого главного – здоровья, - говорит он. – Именно его нам всем сейчас и не хватает. А у кого еще есть силы – плодотворной работы в родных коллективах!

Светослав Ильиных.